Для кенийской трактовки «национального социализма» характерна неразрывная связь с националистическими идеями, что хорошо видно на примере одного из первых программных документов КАНУ, где говорится, что «африканский социализм» — это термин, определяющий африканскую политическую и экономическую систему, которая является африканской в полном смысле этого слова, а не импортируется из какойлибо страны и не представляет копии с какойлибо иностранной идеологии. В программном манифесте КАНУ 1979 г. говорилось: «Во время провозглашения независимости мы обязались построить новую Кению, руководствующуюся демократическим африканским социализмом и основывающуюся на всем, что есть хорошего и ценного в нашем традиционном обществе… КАНУ обеспечит, чтобы проводимая политика или вводимые методы не противоречили нашим основным африканским традициям».
Для идеологических концепций кенийского руководства характерно то, что они отвергают диалектический и исторический материализм, отрицают классовую борьбу, объявляя движущей силой общественного развития классовое сотрудничество и «силу предприимчивости человеческой личности». Президент Д. арап Мои неоднократно говорил, что его правительство ставит целью построение в Кении бесклассового общества, а министр по делам конституции Ч. НджондЖо заявлял, что кенийское руководство не признает таких понятий, как «классы» и «массы». Социально-экономическая теория в идеологии КАНУ строится на реформистском понимании принципа смешанной экономики и означает прежде всего широкие возможности для развития частнокапиталистических отношений. В манифесте КАНУ 1979 г. говорится, в частности: «Правительство КАНУ будет попрежнему поощрять развитие смешанной экономики, создавая оптимальные возможности для предпринимательства и осуществляя в то же время государственный контроль над экономикой». На деле, однако, государственному сектору не отводится доминирующей роли в экономике, а контроль государства над деятельностью цастиого капитала сильно ослаблен.
Манифест также гласит, что «социальная справедлив сость и другие принципы требуют того, чтобы мы не строили государства, где некоторые являются очень богатыми, в то время как большинство остается бедными, и что КАНУ признает свой Национальный долг содействовать справедливому распределению доходов». Однако все эти положения не подкреплялись практическими шагами со стороны руководства страны.
В декабре 1978 г. Д. арап Мои объявил амнистию политическим заключенным, что было с удовлетворением встречено прогрессивной общественностью страны. В то же время уже в 1979 г. О. Одинге, который вышел из заключения в 1971 г. и вновь вступил в КАНУ, было отказано в возможности баллотироваться на парламентских выборах. В условиях запрещения любых других политических партий и запрета на выдвижение «независимых» кандидатов это было для него единственной возможностью для возвращения к политической деятельности. Не были также зарегистрированы как кандидаты в депутаты Национальной ассамблеи и ряд других политических деятелей Кении, пользующихся национальной известностью и авторитетом, в том числе А. Онеко и Дж. Аньона.
Парламентские выборы, состоявшиеся в 1979 г., в значительной степени обновили состав парламента Кении. Было забаллотировано большое число министров и их заместителей, что в известной мере явилось отражением недовольства широких масс политикой предыдущего правительства. Обновление и заметное омоложение состава высшего законодательного органа страны дали Д. арап Мои широкую свободу маневра при формировании им нового кабинета. Назначая членов правительства, президент стремился, насколько это было возможно, придерживаться принципа пропорционального представительства от различных племен. Но главное, что в состав руководства Д. арап Мои ввел своих основных сторонников, поддержавших его в переходный период. Администрация Мои стала постепенно освобождаться от должностных лиц, не согласных с доктринами нового режима. Были произведены также значительные перестановки в полиции и силах безопасности. Ряд армейских офицеров, в том числе высшего ввена, получили продвижение по службе.
